Разговор с президентом Союза африканских диаспор господином Зенебе Кинфу Тафессе получился прямым, откровенным и местами острым. Мы обсудили, как российским журналистам писать об Африке, а африканским о России. Поговорили о проблемах трудоустройства африканцев в нашей стране. И на конкретных примерах попытались разобраться, как изучать русский язык в Африке.
– Уважаемый господин Зенебе, летом в одном из своих интервью Вы говорили, что Ваши африканские журналисты ежемесячно публикуют в англоязычных странах Африки около 18 материалов о России. А вот на других языках пока немного в силу того, что среди франко- и испаноязычных почти нет журналистов. Сейчас ситуация меняется? Знаю, что, например, в конце ноября заработала Российско-Африканская медиа платформа. Кстати, наше интернет-издание выходит на русском, английском и французском языках. Будем рады сотрудничеству.
– Ничего в медиа пространстве за последнее время, к сожалению, не поменялось. 11 декабря в Москве были подведены итоги Международной премии для иностранных журналистов «Честный взгляд». Впервые в конкурсе приняли участие журналисты из Ганы, Нигерии, Замбии, Зимбабве, Буркина Фасо. Всего свои работы прислали журналисты из 10 государств африканского континента. Отрадно, что журналист Кестер Кломега из Ганы получил один из главных призов. И, кстати, по подсчетам жюри у нас оказалось больше материалов – 25.
Как руководитель Союза африканских диаспор могу сказать, что, если с англоязычными журналистами у нас ситуация более-менее нормальная, то франкоязычных по-прежнему не хватает. Поэтому мы продолжаем поиски. Но ищем именно профессиональных журналистов, а не блогеров. Согласитесь, это всё-таки разные вещи. Блогер пишет один, поэтому мнение, которое он высказывает на своих страницах, не может считаться объективным. Да и главные журналистские жанры у блогера отсутствуют.
– Российские журналисты много пишут для африканцев о событиях, происходящих в нашей стране….
– Да, но это нельзя считать полностью объективной информацией. Необходимо, чтобы африканские журналисты писали для жителей своих стран о событиях, происходящих в России. И наоборот. Чтобы это был не отчёт для галочки, а правдивая и достоверная информация. Чтобы журналисты, сделав подробный анализ имеющихся фактов, объективно показывали положительные моменты, критиковали и российскую, и африканскую действительность, прогнозировали динамику развития в различных сферах. Вот тогда будет толк. Пока же о каких-то результатах говорить рано. Первые серьезные выводы можно будет сделать через год-два, не раньше.
Если говорить о пропаганде, в хорошем смысле этого слова, то она, безусловно, необходима, поскольку дает понимание о реальной картине дел. Вспомните пандемию – пропагандистская информация о защитных масках имела тогда положительный эффект.
Межгосударственной работой должны заниматься журналисты-международники, имеющие чёткие представления об идеологии и политических отношениях. Маленький пример. Если я пишу материал о встрече двух президентов, то больше внимания должен буду уделить президенту своей страны, иначе я покажу свой непрофессионализм. Кроме всего прочего здесь очень важно содержание. Смотрите, французские телеканалы на протяжении сорока или даже пятидесяти лет вещали в африканских странах, но это не предотвратило военные перевороты в ряде стран и их уход из-под управления Франции.
– Работа российских институтов по наращиванию усилий по изучению русского языка и нашей культуры в Африке идёт очень медленно. Результаты пока слабо просматриваются. Но работа идет и, я уверена, она непременно даст свои результаты. Насколько, на ваш взгляд, русский язык востребован в Африке?
– Хороший вопрос, я люблю на него отвечать. Давайте разберём на конкретном примере. Язык – это инструмент, как вилка и ложка для еды. И чем профессиональнее мы им владеем, тем больше получаем пользы и удовольствия от процесса. Поэтому я не думаю, что распространение русского языка как такового что-то дает для России. Как человек, владеющий семью языками, я уверен, что необходимость изучения какого-то языка всегда должна быть подкреплена экономически. Тогда этот язык быстро будет распространяться.
Вспомните девяностые годы. Ни в одном аэропорту Турции, Египта, арабских стран не было надписей и указателей на русском языке.
– Но как только туда хлынул поток российских туристов, картина кардинально изменилась.
– Совершенно верно, особенно в Турции и Египте. Везде появились указатели на русском языке, во всех отелях – русскоговорящие сотрудники, а в магазинах – русскоговорящие продавцы, экскурсии стали сопровождать русскоговорящие гиды, в местных больницах появились русскоговорящие врачи.
Или возьмём китайский язык. Ещё лет семь назад в Африке невозможно было услышать ни одного китайского слова или увидеть надписи на этом языке. Сегодня в любом африканском аэропорту вы встретите указатели на китайском языке. Означает ли это, что мы сильно любим Китай? Я уверен, что просто появился экономический интерес к Китаю, поскольку сильно возрос туристический поток из этой страны. Кстати, в России наблюдается то же самое.
Поэтому для того, чтобы русский язык распространялся на африканском континенте, необходим стойкий интерес к нему, подкреплённый экономически. Туда должны приходить серьезные российские компании, для работы в которых и с которыми африканцы и будут изучать русский язык.
– Мне кажется, не стоит забывать и о сотнях тысяч африканцев, получивших образование в Советском Союзе или России, которые хотят, чтобы их дети, внуки и правнуки также обучались на русском языке.
– Безусловно. И вот для них-то нужно в первую очередь открывать дорогу. Для этого необходимо открывать филиалы российских вузов в Африке для изучения языка.
Необходимо расширять сотрудничество в научной и медицинской сферах, как это было в советское время. Можно приводить ещё множество примеров из различных отраслей производства и сфер жизни. Но вывод везде будет один и тот же: распространение языка возможно только в том случае, если в нём есть необходимость. Если же просто ходить и предлагать: учите наш язык, вряд ли это приведёт к желаемому результату.
Резюмируя все вышесказанное… Того, что делается сейчас в плане изучения русского языка для африканцев (я имею ввиду, что отправляют туда преподавателей русского языка), по моему мнению, недостаточно. Нужно наращивать усилия.
– Во время моей беседы с Луисом Гоуендом, руководителем Камерунской диаспоры, он заострил внимание на проблеме трудоустройства африканских студентов после получения образования здесь, в России. Действительно, трудности существуют. И, к сожалению, решаются они не так быстро, как хотелось бы. Может, пора вынести данную проблему на обсуждение, так сказать, на межгосударственный уровень?
– Если мы говорим о трудоустройстве в Африке выпускников российских вузов, то здесь существуют определённые проблемы. Им приходится выдерживать колоссальную конкуренцию с выпускниками англоязычных и франкоязычных вузов, которые доминируют на рынке труда. Сегодня к ним добавляются и выпускники индийских учебных заведений. Появились и выпускники из Китая – там сегодня обучается около семисот тысяч африканцев.
Если же мы говорим про Россию, то здесь практически нет работы для африканцев, которые учатся в российских вузах или окончили их. В 2015 году был принят закон, регламентирующий работу иностранных студентов. Но со временем выявились определённые противоречия. Приведу пример. Если закон разрешает иностранным студентам работать, то они могут работать везде, в том числе и в Государственной Думе, и в Совете Федерации. Но иностранных граждан нельзя допускать, например, на закрытые территории и привлекать к работе с информацией, являющейся государственной тайной. Существуют определённые трудности и с допуском иностранных граждан на различные мероприятия, на закрытые территории и объекты. Например, чтобы зарегистрироваться для участия в какой-то конференции, иностранным гражданам нужно предоставить паспортные данные минимум за неделю. А что уж говорить о работе! Вот и приходится иностранцам устраиваться не по своему образованию, а туда, куда возьмут, в основном на неквалифицированные работы: раздавать рекламу возле метро, торговать на рынке или заниматься криптовалютой, которая зачастую связана с криминалом. Это, что касается студентов.
Но у нас есть и другая проблема, касающаяся национальных диаспор, куда входят такие, как я. Я говорю о тех африканцах, которые давно получили российское гражданство. Большинство из нас также не берут на работу, и нам приходится «сидеть на шее» у наших российских жён. Это несмотря на то, что многие из нас имеют высшее образование, полученное в лучших российских вузах. Есть среди нас краснодипломники, кандидаты и даже доктора наук. Многие организации не готовы в силу различных причин, в том числе менталитета, видеть африканцев в числе своих сотрудников. И никто не может их заставить. Порой мне кажется, что культура и менталитет не сильно-то и поменялись со времён Ганнибала и Петра I.
Я, например, ушел из РУДН в конце 2020 года я очень долго искал работу. Меня приглашали читать лекции, но в штат я устроился с трудом.
К сожалению, многие не выдерживают и уезжают на Запад в поисках заработка. Вот и получается, что специалисты, которые были подготовлены для Африки и России, в результате начинают работать, например, в Европе.
– То есть мы бесплатно отдаем высокообразованные и подготовленные кадры?
– Да. В то же время могу сказать, что, если руководители российских компаний, работающих на нашем континенте, нанимают африканских студентов, окончивших российские вузы, они получают в их лице прекрасных сотрудников. Знаю, такие примеры в горнодобывающей отрасли, в Яндекс-такси.
В этой связи я хотел бы поднять вопрос о приглашении трудовых мигрантов из Африки. Мне кажется, подобная необходимость уже назрела. В России начинает ощущаться нехватка рабочей силы. Думаю, что в ближайшее время мы это увидим отчетливее. Если подобные программы начнут действовать, то это станет сильнейшим толчком для изучения русского языка и культуры в Африке.
Но несмотря на все вышесказанное, на все существующие трудности я искренне надеюсь на перемены к лучшему.
– Господин Зенебе, Вы долго живете в нашей стране. Какая она, Ваша Россия? Что больше всего запало в душу?
– Я проживаю здесь почти 34 года. Россия очень большая, о ней сложно судить с какого-то одного ракурса. Я объехал примерно половину территорий. Для меня Россия интересна своей культурой, классической литературой, классическим искусством, классическим балетом, классической музыкой. Россия интегрирована между Востоком и Западом, и в этом её уникальность. Здесь проживает огромное количество национальностей и народностей.
Чем мы похожи с вами? Я – эфиоп и исповедую православие. В России спокойно уживаются разные религии. Россияне могут воевать только в том случае, если на их родину нападает враг, тогда они объединяются.
Я ненавижу, когда историю разных стран сравнивают между собой. У каждой она индивидуальна и неповторима. Точно также и люди созданы не похожими друг на друга – у всех разный рост, внешность, характеры, здоровье. Я противник глобализации. Мне кажется, Россия не должна ни на кого смотреть, должна идти своим путём. Вот такой я вижу свою Россию. Я все время открываю для себя что-то новое в ней. Поэтому и живу здесь так долго.
– Уважаемый господин Зенебе, благодарю Вас за честный и искренний разговор. Будем рады новой встрече с Вами.
Беседовала Юлия НОВИЦКАЯ, писатель, журналист-интервьюер, корреспондент "Нового Восточного Обозрения"
