Немного сухой статистики, если этот оборот вообще можно считать уместным в данном контексте. У экспедиции огромное количество оружия и боеприпасов, но не было ничего для оплаты носильщиков. По пути солдаты отловили восемьсот человек и сделали носильщиков из них. Началась эпидемия дизентерии, и 148 носильщиков умерло во время первых двух месяцев экспедиции, потому что… потому что им просто отказывали в медицинской помощи. Шануан лично убивал тех, кто пытался бежать. По пути французы выслали патрули, которые на рассвете окружали деревни и стреляли в каждого, кто пытался бежать. В качестве свидетельства о выполнении приказа солдаты приносили с собою отрезанные головы. Вуле приказал надеть головы на колы и выставил их, дабы запугать население и добиться полного подчинения.
В Сансан-Хауса, деревне, уже «находящейся под французским покровительством», Вуле отдал приказ убить тридцать женщин и детей штыками, чтобы не тратить патронов. Проводников, которые не угодили Вуле, вешали живыми, достаточно низко, чтобы гиены могли отъесть им ноги. Рядом с сожженной деревней Тибири, в 193 км от Зиндера, Вуле повесил тринадцать женщин. Около Коран-Кальйо, ближе к Зиндеру, французы повесили двух детей. 13 июля 1898-го года Вуле казнил сто пятьдесят женщин и детей в качестве наказания за смерть двух своих солдат во время нападения на ближайшую деревню.
Даже французы сочли подобное поведение Вуле неприемлемым и несколько выходящим за рамки даже войны в колониях, всё по Бабелю, помните? «А Мендель Крик даже среди биндюжников слыл грубияном». В общем, Париж решил отозвать Вуле, а доставить приказ об его отстранении было поручено группе подполковника Клобба. Тем временем Вуле со своими людьми совершает один из самых жутких актов геноцида в колониальной истории Франции, практически полностью вырезав население городка Бирнин-Конни, это в юго-западной части Нигера. 14 июля 1899-го года Жан-Франсуа Арсен Клобб в сопровождении одного офицера встречается с Вуле. В ходе обмена мнениями по поводу сложившейся политической ситуации Вуле убивает Клобба, а сопровождавший его офицер бежит.
Кровь пьянит страшнее водки, и у Вуле в полном смысле слова сносит крышу. Он объявляет своим солдатам, что принял решение основать собственное государство в самом центре Африки и не просто государство, а империю. Императором, ясное дело, будет он, Вуле, а Шануан станет первым министром. Те, кто будет вести себя хорошо, будут назначены министрами, генералами и начальниками складов, а кто будет вести плохо или недостаточно хорошо, того он, Вуле, собственноручно расстреляет. В общем, в воздухе запахло государственной изменой, идти на каторгу ради влажных мечтаний Вуле и Шануана никто не хотел, да и, по совести говоря, они настолько достали окружающих, что обоих пришлось застрелить. И сделали это их же солдаты. Оставшиеся французские офицеры собрали военный совет и приняли решение продолжить экспедицию. Они двинулись к Зиндеру и захватили город. Офицеры экспедиции надеялись, что в награду за захват Зиндера об их преступлениях забудут. И они были совершенно правы, расследование-то началось, но следователи сделали крайне оригинальный вывод: Вуле от жары сошел с ума, а убитые женщины и дети… Ну что убитые женщины и дети… Они ведь не были европейцами, а потому их гибель — всего лишь эксцесс, а эксцессы в тех краях случаются часто. Захваченные территории остались за французами.
Все, что в тех краях было захвачено французами, было объединено в так называемую Французскую Западную Африку. Статистики уничтожения французами мирного населения во Французской Западной Африке не существует. Или же она существует, но она закрыта. То же самое касается точной суммы вывезенных оттуда на территорию метрополии природных ресурсов. Страны, когда-то входившие в так называемую «Французскую Западную Африку», до сих пор находятся в зоне французского франка. В соответствии с этим соглашением 60% их государственного бюджета находится в распоряжении французского казначейства. По-моему, тут комментарии излишни. Грабеж, массовые убийства и финансовая кабала — вот три столпа французского империализма, который совершенно не изменился. И империализм на месте, и три столпа наличествуют. И никогда, ни при каких обстоятельствах не верьте, когда французы, да и не только французы, начинают говорить о комплексе вины за колониализм и об угрызениях совести. Это дымовая завеса, не более того. Хотят немного передохнуть и вновь приняться за старое, может быть, несколько в другой форме, но тем не менее. Все, что вы от них слышите, делите даже не на два, делите услышанное на двадцать. История того, что они творили в Африке, — это готовое уголовное дело для международного суда, и эту тему нужно продвигать на всех доступных международных площадках при любом удобном случае.
И не стоит забывать, что это словосочетание «цивилизованный и демократический мир» уже набило оскомину даже тем, кто считает себя цивилизованными и демократическими. Это выражение столько раз использовали в мошеннических, ну или просто-напросто в бандитских целях, что единственно возможная на него реакция — это саркастическая усмешка и ехидный комментарий: «Да, я знаю, гуманитарная бомбардировка». Ну, это вы и без меня прекрасно понимаете, а те, кому всё это положено понимать по должности, понимают еще лучше.
А чуть позже я расскажу вам о французском Индокитае.
https://caliber.az/post/228998/
